В СМИ часто всплывает как позитивная, так и негативная информация, связанная с именем Игоря Кушнира. Чтобы избежать слухов и догадок, мы поговорили с ним о том, есть ли у него недвижимость в США, знаком ли он с экс-регионалом Сергеем Левочкиным, что связывает его с Романом Романюком и о том, кому он на самом деле обязан должностью руководителя “Киевгорстроя”.
— Игорь Николаевич, о девяностых вспоминают в основном как о “лихих” и “темных” годах. Практически каждый деловой человек, прошедший через это время и преуспевший, либо был связан с криминалитетом, либо имел обеспеченных и всемогущих родителей. Какой из этих вариантов ваш?
— Да, тогда и вправду ощущалась некая фатальная безнадежность, многие люди едва сводили концы с концами. Часть молодежи облачилась в треники и боксерки, в обществе стали привычными разговоры о криминальных разборках, об “авторитетах” и “крышах”. Но и тогда были умные и активные люди. Это было трудное, но одновременно замечательное время. Мы жили, работали, строили отношения в новом формате.
Этот период можно назвать временем неожиданной свободы и открывшихся возможностей. Например, появился шанс реализовывать свои идеи и самому зарабатывать деньги. Я, как и все, учился зарабатывать. Все мы помним, как это было в 90-х: официальное трудоустройство если что и давало, то только “корочки”. Я совершенно не стесняюсь того, что начинал электросварщиком, а после был водителем. С тех пор любая работа для меня — это труд. В СССР были пустые лозунги “Труд почетен”, “Слава труду!” и так далее. Они были пустыми, потому что в СССР “трудились” все, но на самом деле работали не многие. А вот мое поколение хорошо осознало на собственном опыте, что трудиться — значит работать.
Наверное, благодаря родительскому воспитанию и особенностям характера я обладал хорошими навыками общения с людьми и каким-то максималистским стремлением что-то делать. Уже тогда я понял, что мне не хватает знаний, и стал учиться. Эти годы были очень непростыми, я работал и одновременно бегал на пары в институт. Словом, я не был связан с криминалитетом и не имел обеспеченных родителей: мне ничего не упало с неба: все, чего я достиг, заработал тяжелым трудом, а самое главное, никогда не опускал руки. Замечу, что таких людей в 90-е было не так мало, как предполагает ваш вопрос.
— Вашей вотчиной считается Кременчуг, там вы заложили себе основу. Почему именно этот город (родились-то вы в Черновцах)? Многие заканчивают университеты в одних городах, но потом уезжают — с вами так не случилось. Нашли, за что зацепиться? И планируете ли вернуться в политическую жизнь города? Возможно, снова баллотироваться в местный совет?
— Родился в Черновцах, но когда мне было 5 лет, родители переехали в Кременчуг. Пришлось пожить и в бараке, и в малосемейках. Юность я провел на “Молодежном”. Все сознательные молодые годы жил в Кременчуге, можно сказать, тут прошло мое становление. Родина — это не только то место, где ты родился, а и где вырос.
Всему, что умею, научился в Кременчуге. Работать, зарабатывать, ценить дружбу, уважать старших, работать для общества — все было здесь. Бизнес, взаимоотношения с партнерами, городскими властями — всему этому я научился именно в Кременчуге. Тут это было намного тяжелее, чем в больших городах, потому что объёмы не те, и приходилось считать каждую копейку.
Когда наладилось с бизнесом, пошел в депутаты — знал жизнь “Молодежного” изнутри и понимал, что сделать, чтоб стало лучше. На родном “Молодежном” вопросов от электората не возникало, все знали меня с детства, поэтому по одному из округов прошел. Возвращаться в политику и горсовет Кременчуга не вижу смысла, уже стал киевлянином.
Сейчас в Кременчуге живут близкие мне люди, мама. Тут похоронен друг Олег Бабаев. Кроме того, с городом связывают бизнес-интересы, которые были заложены еще в те времена.
— Вы довольно часто акцентируете внимание на собственной аполитичности, но в прессе можно найти утверждения, что в 2012 году в кресло главы ПАО “ХК “Киевгорстрой” вы попали благодаря содействию главы Администрации Президента Сергея Левочкина и руководителя ГУДа Андрея Кравца. Так ли это?
— Разумеется, я знаю сотни бизнесменов и политиков, в том числе и Левочкина. Я сам занимался политической деятельностью и этого не скрываю. Был избран в Кременчугский горсовет, два года проработал замминистра обороны.
Но я понял, что бизнес мне ближе. По складу характера я слишком рационален. Могу и хочу что-то создавать и предлагать это людям. Я отвечаю за свои слова и, главное, могу управлять процессами. Политика же имеет огромное количество неизвестных переменных. Политики решают проблемы путем законодательной работы, я же, как бизнесмен, хочу строить. Мне приятно видеть, как растет Киев, мне интересна новая архитектура зданий, мне интересно вникать во внедряемые нами современные технологии. Самое главное — я хочу видеть результаты, добиваться целей и созидать дальше.
Что касается знакомства с Левочкиным и Кравцом, отвечу так: в процессе работы многие люди сталкиваются и, понятное дело, знакомятся друг с другом. Политиков, министров и замов у нас всегда было не так много, и уж особенно тогда. Безусловно, мы были знакомы, встречались на совещаниях и разного рода правительственных мероприятиях.
А главой “Киевгорстроя”, замечу, я был назначен акционерами компании во время общего собрания. Честно сказать, решение не далось мне легко. Волновался, чтоб не опозориться: “Киевгорстрой” — это все-таки имя. Но, не рискуя, не победишь. И за эти 5 лет полуразрушенной и почти обанкротившейся компании наша команда смогла вернуть не только лидерские позиции, но и вывести ее из финансовой ямы, выйти на прибыль. “Киевгорстрой” — единственная компания в Киеве, которая исправно платит городу дивиденды, ежегодно, суммы исчисляются миллионами.
Понимаете, при любых более или менее значимых назначениях плетутся интриги, достойные “Игры престолов”, обсуждаются соревнования в крутости лоббистов, даже если этого всего и нет в реальной жизни. Не вижу смысла доказывать что-то, чего, правда, не было.
— Почти 6 лет назад вы возглавили “Киевгорстрой”, хотя, как сами только что упомянули, в 2010-2012 годах занимали должность заместителя министра обороны Украины, а до этого были известны как кременчугский бизнесмен и депутат Кременчугского городского совета. Не странная ли перепрофилизация?
— Перед этим о своем уходе с поста президента — председателя правления ХК “Киевгорстрой” — заявил Михаил Голица. Его отставка была связана с намерением участвовать в выборах в Верховную Раду, он шел по мажоритарке. А чуть позже, в том же апреле, скончался народный депутат Владимир Поляченко, почетный президент “Киевгорстроя”. И вышло так, что компания осталась без топ-менеджмента.
Мою кандидатуру предложил вышеупомянутый Михаил Голица, с которым мы сотрудничали по проектам строительства жилья для военных. В тот период я как раз и был заместителем министра обороны Украины. Я прошел собеседование с членами наблюдательного совета, и они выдвинули мою кандидатуру. Так что я не был человеком с улицы и вовсе не перепрофилировался. Я же возглавлял в Минобороны направление деятельности, связанное со строительством.
Как уже сказал, несколько волновался из-за масштабов, ведь “Киевгорстрой” считался огромнейшей компанией. В нее входило 97 предприятий, работающих на строительном рынке и рынке строительных материалов, в их числе было 6 дочерних предприятий и 40 открытых акционерных обществ. Но я рискнул.
— Вы показываете чистую декларацию, однако который год подряд ходят слухи о “домике” более чем в 800 квадратных метров в одном из самых богатых, красивых и знаменитых районов Сан-Диего. Его вы, якобы, купили через компанию US Business Consulting&Investments почти за 11 миллионов долларов.
— Не знаю, где находится Сан-Диего, был в Америке всего несколько раз. А “покупка” дома за 11 миллионов (говорили и о 10, и о 12) странным образом совпала с началом судебного разбирательства между “Киевгорстроем” и компанией “Киеворгбуд”. И еще, “центр расследований”, “проводивший” это расследование, “совершенно случайно” расположен на одном из этажей, принадлежащих “Киеворгбуду”. Увы, вопрос о моем доме в 800 квадратов за 11 миллионов отпадает, хотя, если бы это было на самом деле, я был бы очень рад. И это уже не первый раз, когда такая информация появляется.
— Недавно шоком для Украины стала аудиозапись СБУ, которая вскоре совершенно мистическим образом исчезла с официального Youtube-канала ведомства. Это перехват разговора боевиков, отмывающих деньги через “Киевгорстрой” и “Кристалбанк”. Что вы можете сказать в этом контексте?
— Данную ситуацию вообще прокомментировать сложно, настолько она абсурдна. В последнее время вокруг моего имени стала появляться куча фейковых и дискредитирующих материалов. Они вбрасываются и затем искусственно разгоняются в медийном пространстве. Кто знаком с PR, а особенно с технологиями черного пиара, видят в этой ситуации классический метод “гнилой селедки”. Выбрано абсурдное, но максимально грязное обвинение в сепаратизме. Расчет на то, что на это среагирует большое количество людей, поскольку сегодня наша страна воюет против агрессора и логично, что обвинение в сепаратизме вызовет негодование большинства украинцев. По сути, беспроигрышный вариант. Цель ведь не в том, чтобы доказать, а в том, чтобы вызвать широкое публичное обсуждение и осуждение.
Разумеется, неприятно, что мое имя связали с подобным скандальным обвинением, втирая таким образом “гнилую селедку” в мой “костюм”. Кто-то создал поддельный аккаунт Службы безопасности Украины на “Ютубе” и выложил на него сфабрикованную запись разговора, в котором упоминалось мое имя и, к сожалению, эту информацию опубликовали некоторые ресурсы, которые я сам уважаю и читаю. Когда выяснилось, что запись — подделка, а аккаунт не имеет ничего общего с СБУ, сайты удалили этот материал, опубликовали опровержение и принесли свои извинения.
— А как насчет вашей дружбы с депутатом из БПП Романом Романюком и вашем якобы совместном отмывании денег?
— В предыдущем вопросе я уже ответил по поводу обвинений в сепаратизме и отмывании денег. Что касается дружбы с Романом Романюком, скажу так. Мы оба из Черновцов. Именно он стоял на Майдане в первых рядах. Будучи высококлассным юристом, Роман вызволял людей из СИЗО и приложил много усилий, чтобы не пролилась кровь. Он прекрасный человек и уже во второй раз избран народным депутатом. Согласно выводам Chesno от 2012 года, на тот момент кандидат в депутаты Роман Романюк “критериев добропорядочности не нарушал”. И еще один штрих к портрету: Романюк возглавляет благотворительный фонд и оказывает реальную помощь многим детям-сиротам Украины. Так что какие-либо обвинения считаю беспочвенными, а своей дружбы не скрываю. Мы дружим.
— Прокомментируйте, пожалуйста, депутатское обращение Михаила Апостола к министру внутренних дел об изъятии с баланса ПАО “ХК „Киевгострой“” и его дочерних предприятий средств и имущества на сумму более миллиарда гривень. Следует ли это понимать так, что крупнейшая строительная компания Украины оказалась на грани банкротства, а ее инвесторы — перед реальной угрозой остаться без оплаченного ими жилья?
Все близкие к медиа люди понимают, что депутатский запрос сам по себе является инфоповодом. Это документ, и если содержащаяся в нем информация несет какой-либо резонанс, то это и интересно СМИ, и выгодно депутату. Я не говорю, что все политики злонамеренно делают резонансные запросы, нет. Многие подают запросы, даже не успев до конца разобраться в фактах. А факты таковы, что порядка двух миллионов киевлян живут в построенных нами квартирах и что эта компания стабильна, как бы это ни звучало, еще с 1955 года. Если бы то, что обо мне пишут, было правдой, я бы это интервью уже не давал. Говорю совершенно серьезно: с “Киевгорстроем” ничего не случится, будьте в этом уверены.
— В прессе постоянно муссируется вопрос о вопиющем благосостоянии вашей семьи. Журналисты утверждают, что ваша заработная плата составляет 42 040 гривень в месяц, а это чуть меньше двух тысяч долларов. Как, имея такую зарплату, вам удалось обзавестись элитной недвижимостью, парком автомобилей и миллионами долларов личных сбережений?
— Я обычно не комментирую никакую грязь, которую обо мне пишут. Мы же уже говорили, что я не всегда был руководителем “Киевгорстроя”. Я занимался бизнесом, успешно и много лет. В ходе разговора я заметил, что вы хорошо осведомлены о моем трудовом пути, а есть еще и мои декларации. Но, как мы уже обсудили, в 1990-е ведь не было ни деклараций, ни полностью официального бизнеса. Так что на квартиры для своих детей и машины я заработал своим трудом, и заплатил с этого налоги. А по поводу моей зарплаты, так ведь в уже упомянутой декларации помимо нее указаны и другие источники дохода. Я работаю в частной компании по контракту, и по большому счету, не должен заполнять декларацию. Но делаю это, чтобы не возникало вопросов. Да и моя жена — не безработная. И тоже платит налоги.
— Почему тогда, когда в СМИ стали появляться публикации против вас, вы не стали их комментировать? Боитесь этого?
— Потому что комментировать бред — значит сознательно подогревать тему. Если заметили, меня вообще мало в публичном пространстве. Есть политические должности, такие как министры, мэры — там, нравится тебе или нет, ты обязан быть публичным. У меня не политическая должность, и я могу, как мне кажется, выбирать. Могу раздавать интервью, а могу этого не делать. Моя задача — строить дома, магазины, паркинги. Строить максимально быстро и качественно. Есть хорошая пословица, правда с матом. Исходя из нее, я предпочту мешки ворочать.
— Хорошо, тогда такой вопрос: как вам удалось удержаться на должности после смены власти в стране?
— Видите ли, почему-то модно считать, что любая революция требует свержения всего и вся. Но на самом деле так не бывает, потому что любой власти нужны специалисты, а откуда их взять? В нашей стране, к сожалению, вообще достаточно мало профессионалов в любой сфере. Не хочу себе льстить, но все-таки я имею опыт работы, с которым мало кто может потягаться. И, как вы сами сказали, вполне аполитичен. А профессионалы, повторяю, необходимы всякой власти. Хотя самое главное — чтобы они могли приносить пользу обществу.
Вообще, хочу сказать следующее. Любой пиар, кроме некролога — хороший пиар. И чтобы ни происходило, это всегда к лучшему. Трудности делают сильнее, а мелкие неприятности учат не обращать на них внимание. Это как во время восхождения, бывают моменты, когда хочется сдаться, но перебарываешь себя и идешь дальше. И на вершине понимаешь, что все не зря. Так и в жизни. Могу заверить, все будет хорошо!
— И напоследок — вопрос о вашем родном городе. Раз уж ваш старт начался именно с Кременчуга, как вы видите дальнейшее развитие города? Что нужно, чтобы молодежь оставалась в нём, а старшее поколение жило в нормальных условиях?
— Это зависит не от города. Должна быть благоприятная ситуация в экономике и в стране в целом. В свое время большая часть продукция заводов Кременчуга шла на экспорт. А сейчас одни фактически стоят, а другие если и работают, то шатко-валко. Я считаю, это очень неправильно.
В свое время говорили, что в Кременчуге служебная машина Mercedes, а одежда — дубленка. Сейчас, к сожалению, этого сказать нельзя. Город постепенно превращается в базар, а предприятия, которые были флагманами машиностроения Украины, работают от случая к случаю.
По моему мнению, прежде всего, должна быть экономическая стабильность в государстве. А для этого, как минимум, нужно, чтобы прекратилась война. Когда заработают заводы, экономика пойдет на подъем, придут инвестиции, за счет которых эти предприятия можно будет модернизировать. Тогда заводы смогут работать, как раньше. И Кременчуг, как в лучшие свои годы, будет процветать.
