Каспаров: планы Путина по ликвидации Украины провалились, но потребность в раздувании конфликта возросла

С Гарри Каспаровым встречаемся в Бухаресте, где он прочитал лекцию на тему тактики и стратегии принятия решений в бизнесе. Он много говорил о шахматах, об эмоциях и беспристрастности, психологии победы. Шахматист в Румынии также представил свою последнюю книгу “Winter Is Coming”, вышедшую в 2015 году. В эксклюзивном интервью УНН Гарри Каспаров рассказал, как Россия должна обойтись с Крымом, что он думает о предстоящих в РФ президентских выборах и как Европе защититься от “вируса” пропаганды.

— Вы на днях будете участвовать в форуме Свободной России, который патронируете. Одним из пунктов его программы — вопрос “Тупик “украинской” авантюры — что дальше”. Вы считаете, что “тупик” уже наступил или события еще будут находится в горячей фазе, как предположил Курт Волкер?

— На самом деле, здесь нельзя ответить однозначно, потому, что ответ “да и да”. Тупик — для Путина (президент РФ Владимир Путин - ред.) и да, будет продолжаться (конфликт - ред.), потому что больше и нечего делать. Понятно, что его планы по фактическому расчленению Украины, созданию “Новороссии”, фактической ликвидации независимой Украины попросту провалились. Но, потребность в раздувании конфликта только возросла. Несмотря на то, что маневр возможностей для Путина куда меньше, чем в 2014 году, потому что весь мир уже понимает, с чем он имеет дело, тем не менее, — логика выживания диктатуры.

Судя по тому, что мы слышим из России, по развитию вот этого вот, точнее по деградации путинского режима, понятно, что вопрос не в том, будет ли Путин нападать на кого-то. Вопрос в том, когда и где. Очевидно, что украинская тема остается фактором, который может в любую минуту взорваться. То, что это одна из карт в путинской колоде — в этом можно не сомневаться.

— Если США предоставит Украине вооружение, на какие ответные реакции пойдет президент России?

— Не надо никоим образом проводить эти параллели. Реакция Путина будет зависеть от того, что ему требуется в данный момент, а не от того, представили ли американцы летальное оружие Украине. Мы понимаем, что эта помощь, да, если она будет предоставлена — будет достаточно символичная. Цена путинских авантюр немного возрастет, но гораздо большим будет эффект психологический.

Вопрос не в том, что будет делать Путин, а в том, какой эффект произведет на путинских генералов, на офицеров, которые будут вести солдат. Это же взаимосвязанные вещи, на самом деле. Армия подчиняется приказам диктатора, пока она уверена в его непобедимости.

То, что сейчас в Америке ситуация меняется — это серьезный удар по путинскому престижу. Но, я боюсь, что пока у Трампа (президент США Дональд Трамп - ред.) есть возможности блокировать эти решения, то он будет всячески стараться избегать такого важного шага, в числе прочих, как передача Украине летального оружия.

— Все же недавно в США против РФ были приняты новые санкции и есть противовесы, которые не позволят Дональду Трампу идти на открытое сотрудничество с Кремлем.

— Американская политическая система устроена так, что президент не обладает всей полнотой властью. Даже, как мы увидели, во внешнеполитических вопросах, хотя традиционно президент может действовать без таких жестких ограничений, которые существуют внутри США. На сегодняшний день, мне кажется, есть консенсус в Конгрессе, в Сенате и, в самом широком смысле, политических кругах, что Трамп, по каким-то причинам, ну, вы догадываетесь, по каким, не только не желает конфронтации с Путиным, но и всячески будет микшировать санкции. Но, это не означает, что эти санкции не будут введены в ход потому, что опять же, по логике американской политической системы, есть закон, и в итоге заставят и самого Трампа принять решения, которые будут иметь критический характер для Путина. Что будет иронией — в избрании президента, в которого Путин вложил столько сил, который вынужден будет подписать законопроекты, которые поставят крест на путинской карьере.

— В 2018 году ожидаются в России президентские выборы, Вы верите, что в РФ есть оппозиция, которая способна принять в этом участие?

— В России выбора нет. В России выборов нет. В России единоличная диктатура, в которой не бывает оппозиции, кроме той, которую власть сама себе назначает. Поэтому, на сегодняшний день использовать слова “оппозиция” и “выборы в России”, скажем так, — это попытка интеллектуального самообмана и введение в заблуждение людей, которые с ситуацией в России знакомы понаслышке.

Власть, к сожалению, надо это признать, за годы путинского правления научилась очень успешно использовать вот эти внешние демократические процедуры для придания себе легитимности. И сейчас вся эта шумиха, ажиотаж вокруг кампании 2018 года, вокруг появления Ксении Собчак (в качестве кандидата в президенты РФ — ред.) — все это очередная кремлевская разводка, попытка смягчить впечатление от путинских диктаторских действий за рубежом и придать аргумент сторонникам на Западе агитировать против санкций и утверждать, что Россия — не диктатура, а такая демократия, в которой даже ведущая телепрограммы может баллотироваться в президенты.

— Если Путин останется в президентском кресле, как измениться политика Кремля?

— Что значит “если останется”? Диктаторы уходят от власти не потому, что не прошли выборы, а потому, а когда складывается ситуация, когда их же силовые структуры перестали удовлетворять запросы. Посмотрите последние падения диктаторов. Вот Мугаби — фактически военный переворот. В принципе, можно взять ситуацию и в Луганске. В общем-то внутренняя разборка. В общем, диктатор проигрывает тогда, когда окружение чувствует, что он слабее. Поэтому, очень важны усилия, давление международное, создавать тот фон неудач для Путина, при котором российская элита решится на действия.

— Во время сегодняшней лекции Вы упомянули, что деньги для российской власти — самое слабое место, достаточно отнять деньги...

— Достаточно пригрозить отнять деньги.

— Тем не менее, столько применено мер — и санкции, и “Закон Магнитского”, когда будет достигнут придел?

— А этого никто не знает. Если бы знали, было бы легко посчитать. Более того, они бы уже посчитали. На самом деле, это та история, где вы должны наращивать давление, потому что вы не знаете, где и когда оборвется. То, что давление становится серьезным, ощущается и по истерике российского телевидения, потому что санкции стали главной темой, и по действиям российских лоббистов за рубежом. Мы понимаем, что санкции, скажем так, приближаются к критическому уровню. Еще его не достигли, но приближаются. Это означает, что мы на правильном пути.

— В ходе лекции Вы упомянули, что когда Путин назвал распад СССР крупнейшей геополитической катастрофой — Вам все стало ясно. Что делать с огромным количеством россиян, которые разделяют это мнение?

— Растет новое поколение. Важно, чтобы все-таки была подведена черта под советским прошлым. Поэтому, я считаю, что будущее России возможно не просто при отказе от прошлого, а при признании его преступным. Это тот процесс очищения, без которого нельзя строить нормальную страну.

Нельзя начинать загружать новую программу, пока не вылечен на компьютере вирус. Вот от этого вируса двадцатого века надо избавиться. Единственный способ двигаться вперед — назвать всех преступников поименно и в очистке Красной площади от преступников, которые там находятся, превратить Мавзолей в музей памяти жертв красного террора, провести жесткую люстрацию, запретить КГБ, как преступную организацию. Я не знаю, возможно ли это, я просто знаю, что пока это не будет сделано, мы будем повторять и ходить по замкнутому кругу.

— Вы говорите “вирус”, а как на Ваш взгляд бороться с российской пропагандой, которая как вирус расползается по всей Европе и за ее пределами?

— Для того, чтобы противостоять “вирусу”, надо иметь желание бороться. Знаете, как: половина выздоровления — это желание больного. Если “больной” не борется — никакие лекарства не помогут. Европа много лет верила и много лет считала, что Путин — это небольшое отклонение от нормы, но с ним можно иметь дело, с ним можно договариваться. Пока Европа будет находится в этом состоянии: “Ну, у нас есть точки соприкосновения, мы должны видеть различия...”, пока Европа не признает, что Путин — это враг и с ним надо бороться, решить проблему нельзя. Сам больной должен желать выздороветь.

В Америке такое осознание пришло, в Европе этот процесс еще набирает обороты. Пока что мы видим, что в крупнейших европейских странах путинское лобби еще продолжает действовать, хотя, конечно, не с тем эффектом, как десять лет назад.

— Недавно была принята очередная резолюция ООН относительно Крыма, не так давно и Вы высказывались о поддержке территориальной целостности Украины. Как скоро, на ваш взгляд, Украина вернет свои территории?

— Я много раз писал об этом, что свободная Россия, Россия будущего должна поставить крест на преступлениях прошлого. Есть преступления внутри страны, есть преступления за рубежом. Аннексия Крыма — это одно из преступлений путинского режима, поэтому все разговоры российских “оппозиционеров”, что надо там проводить референдумы какие-то, на мой взгляд просто не выдерживают никакой критики, потому что это преступление, под которым лежит черта сразу же.

Если Россия хочет стать свободной демократической страной, то новый парламент свободной России должен заклеймить позором эти преступления и подвести под ними черту. Вопрос Крыма должен быть решен одномоментно. Сам процесс возвращения может занять определенное время, но одномоментно российская власть будет обязана, с моей точки зрения, признать украинскую юрисдикцию Крыма и провести переговоры о максимально мягком транзите, учитывая, что там есть русское население. Но, это уже вопрос переговоров между двумя странами.