КИЕВ. 29 апреля. УНН. Накануне очередного заседания ВСК по оценке катастрофического состояния “Укрзализныци”, которое запланировано на 30 апреля, УНН пообщался с юристом Олегом Слободяником, привлеченным следственной комиссией для анализа причинно-следственной связи огромных убытков железной дороги и небрежности силовиков. “Кейс Укрзализныци” может стать серьезным ударом по репутации НАБУ и САП и вообще поднять вопрос целесообразности их существования в Украине за счет налогоплательщиков.
Перед интервью с УНН Олег Слободяник вместе с народным депутатом и членом ВСК Александром Суховым встретились с руководством НАБУ и ответственными за “Укрзализныцю” детективами.
Кто был на этой встрече?
Был директор НАБУ Артем Сытник, первый его заместитель Гизо Углава, руководитель Главного подразделения детективов Андрей Калужинской, “ответственный” за борьбу с коррупцией в “Укрзализныце” детектив Денис Гюльмагомедов и два его подчиненных работника. Со стороны ВСК был народный депутат Александр Сухов и я.
Это правда, что в НАБУ есть специальный отдел для борьбы с коррупцией в “Укрзализныце”?
Да. И это было правильное решение, потому что такие преступления имеют определенную специфику и соответственно должны нарабатываться методологии расследования коррупционных преступлений в определенной сфере. Надо признать, что коррупция как явление в целом есть везде и даже в Европе, но должен быть и результат борьбы с коррупцией.
Сколько людей работает в этом отделе?
В подразделении работает 15 детективов. Но они занимаются не только “Укрзализныцей”, хотя именно она должна быть для них приоритетной.
В какой атмосфере была встреча? Судя по публичным заявлениям, НАБУ и САП не слишком дружественно относятся к работе ВСК, по сути их ревизующей и документирующей?
Это была встреча, как говорится, в европейском стиле. Мы открыто общались, если доводы были логичными, аргументированными — детективы это признавали, пытались с той или иной полнотой отвечать на наши вопросы. Были и возражения с их стороны, на которые мы также приводили контраргументы.
Мы анализировали работу НАБУ по направлению “Укрзализныци” — все что есть в открытом доступе — и получилась странная ситуация: на рассмотрении в суде лишь шесть дел 5-летней давности, половина из которых против одной компании-поставщика. Это и есть весь масштаб коррупции в “Укрзализныце”, которую они смогли обнаружить? Сейчас материалов в СМИ о текущей коррупции в “Укрзализныце” в десять раз больше, чем у них уголовных производств — как они это объясняют?
Люди всегда объясняют отсутствие результата определенными обстоятельствами. Но чтобы объяснить это объективно, достаточно сопоставить результаты НАБУ в различных сферах. Например, у них есть отдельные производства, в которых сразу применяется мощная медиа поддержка, и это весьма полезно для расследования, потому что это побуждает людей понимать неотвратимость наказания, сотрудничать со следствием. В то же время, все что касается коррупции в “Укрзализныце” покрыто тайной и даже на сайте бюро действительно очень мало сообщений о фактах регистрации новых уголовных производств.
С тех пор как “Укрзализныцей” пришел руководить Владимир Жмак (август 2020 — март 2021), соратник Михаила Саакашвили, которого связывают дружескими отношениями с Гизо Углава - НАБУ подписали со Жмаком меморандум о совместной борьбе с коррупцией (октябрь 2020 года), но ни одного сообщения на сайте НАБУ об обнаружении такой коррупции нет до сих пор. Мы это явление назвали “меморандум прикрытие”, Ваши впечатления?
Михаил Саакашвили и Владимир Жмак
Конечно, какие-то производства Национальное бюро регистрирует. Иногда есть необходимость не разглашать информацию о них, пока продолжаются негласные следственные действия или документируется факт преступления. Но есть другие примеры: когда признаки преступлений носят очевидный характер, когда в СМИ называются фамилии людей, которые возможно к этому причастны, суммы убытков и так далее — и на это должно реагировать НАБУ, проверять информацию, давать правовую оценку озвученным фактам. Анализ методов работы НАБУ указывает, что какая-то часть уголовных производств по коррупции в “Укрзализныце” должна расследоваться более публично, с информированием общества о таких расследования и их результатах. Именно публичное расследование также способствует предупреждению преступности, дает руководству “Укрзализныци” сигнал, что борьба с коррупцией начата.
Примерно с тех пор как НАБУ подписало меморандум с “Укрзализныцей”, с осени прошлого года, СМИ регулярно сигнализировали о двух громких схемах с грузовыми перевозками. Речь о снижении тарифов, которые инициировал на тот момент коммерческий директор Иракли Эзугбая, тоже соратник Михаила Саакашвили, в результате чего “Укрзализныця” понесла убытки 8 млрд грн и передачу вагонов на три года в одни руки по фиксированной, не выгодной для “Укрзализныци” цене одной финансово-промышленной группе. То есть, есть два факта, которые обсуждаются в СМИ, а НАБУ играет в молчанку. Почему так?
Я не могу раскрывать полностью наш разговор с представителями НАБУ, но в данном случае, я так понял, детективы изучают, были ли эти соглашения выгодны “Укрзализныци”, или нет. Но если есть запрос общества на реакцию НАБУ, если об этом пишут СМИ и тема вообще возмущает украинцев, то такие факты должны проверяться исключительно следственным путем, с информированием общества о соответствующих результатах. Действующий Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает регистрацию в Едином реестре досудебных расследований всех сообщений о преступлениях. Нарушение требований Закона в подобных резонансных ситуациях причиняет вред не только состоянию законности в государстве, а и авторитета Национального бюро как незаангажированного органа.
Так уж министр инфраструктуры подтвердил, что эти тарифы не выгодны для “Укрзализныци”. У них есть повод не доверять словам целого министра и продолжать играть в сокрытие фактов?
На мой взгляд, там вопрос не только в цене. Когда речь идет о передаче значительного объема полувагонов по фиксированной цене в одни руки прогнозируемому победителю в период карантина, фактически экономического кризиса, еще и в условиях отсутствия конкуренции — это очевидные признаки совершения коррупционного преступления, которые должны проверяться следственным путем. Кроме того, указанный тендер необходимо анализировать с учетом информации, после реализации полувагонов большим лотом на три года, следующие тендеры были уже разыграны по меньшим лотами и на год. Логичным было бы противоположное, когда сначала реализуются меньшие лоты за год. К тому же, реализация небольших лотов исключительно по минимально допустимой цене 480 гривен, без ее поднятия даже на 5 гривен, указывает на сговор участников тендера относительно искажения его результатов. И здесь должно среагировать не только НАБУ, но и АМКУ.
Так где начатые по данному факту уголовные производства НАБУ?
Когда мы говорили о регистрации производств и необходимости проверки всех этих фактов, детективы НАБУ объяснили, что выясняют вопрос коммерческой целесообразности таких тендеров и заключенных договоров. Но каждый детектив и следователь понимает, что при таких обстоятельствах проверить информацию о совершении преступления возможно только в рамках расследования уголовного производства. Ответы о проведении проверок без регистрации уголовного производства являются манипулятивными и имеют прогнозируемый результат — убытки подтвердить невозможно.
“КОРРУПЦИОННАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ЕСТЬ В 90% ЗАКУПОК „УКРЗАЛИЗНЫЦИ“, НО НАБУ НЕ РЕГИСТРИРУЕТ УГОЛОВНЫЕ ПРОИЗВОДСТВА”
Иными словами, они прекрасно понимают системность коррупции, но по каким-то непонятным причинам на нарушение Закона не реагируют?
Да, сотрудники НАБУ в разговоре признали системность коррупции в Укрзализныце. Именно с их слов: коррупционная составляющая в 90% закупок “Укрзализныци”. В то же время детективы НАБУ не регистрируют уголовные производства по собственной информации и сообщениям СМИ о признаках коррупции в “Укрзализныце”, в случае отсутствия возможности, на их взгляд, передать дело в суд, что является очевидным нарушением закона и сомнительным способом “борьбы” с коррупцией. Сообщения о преступлениях и иная информация об их совершение должны регистрироваться и проверяться следственным путем, других вариантов Уголовно-процессуальный кодекс не предусматривает.
В настоящее время даже ВСК не может добиться регистрации сообщений о преступлениях по своим наработками.
Правильно ли я понимаю, что НАБУ видит коррупцию почти в каждой закупке, а в суде находится на рассмотрении только шесть уголовных дел? И это при том, что железная дорога почти ежедневно что-то закупает.
Да. Предоставить логическое объяснение такой ситуации невозможно. Более того, нужно признать, что данные о большинстве таких преступлений даже не регистрируется... Вообще, надлежащая регистрация уголовных производств обеспечивает накопление следователями, или в данном случае детективами, необходимой статистической информации, фиксирование и сбор доказательств, которые могут быть утрачены, создает базис для аналитики, выявления системности нарушений, причин и условий, способствующих совершению преступлений и прочее. Некоторые выводы вообще можно сделать исключительно по результатам накопления информации в течение длительных периодов. Стоит помнить, что за пределами уголовного производства следователь или детектив не имеет процессуальных полномочий оказывать правовую оценку события как такового, содержащего признаки преступления или нет. Именно регистрация производства в ЕРДР (реестр досудебных расследований) открывает перед ним инструментарий для следствия. Только системное расследование фактов коррупции в “Укрзализныце” может принести реальные результаты.
Например, бывший министр инфраструктуры Владимир Омелян в 2017 году обратился с письмом к НАБУ, где изложил системные схемы коррупции в “Укрзализныци”. Но Национальное бюро отказывается предоставить Временной следственной комиссии информацию о результатах рассмотрения указанного сообщения о преступлении, внесенный каждый описанный в нем факт в ЕРДР, какие результаты его проверки. В то же время, согласно выводам Госаудитслужбы по результатам плановой выездной ревизии финансово-хозяйственной деятельности “Укрзализныци” и ее 24-х филиалов за период с 01.01.2018 по 30.09.2019 установлено нарушений в сфере проведения публичных закупок на сумму 8,9 млрд гривен. Очевидно, методика, которую использует НАБУ и которая заключается в избирательности регистрации уголовных производств или вообще не регистрации — не действует. С 2017 года ничего не изменилось.
Тогда что делают оплачиваемые государством антикоррупционеры в нашей стране?
Детективы НАБУ говорят, что перегружены работой, расследуют определенные ими уголовные производства. Кроме того, они осуществляют расследование в других уголовных процессах по коррупции в “Укрзализныци”. На мой взгляд, борьбе Национального бюро с коррупцией не хватает системности. Невозможно заканчивать расследование по факту коррупции до полной ликвидации обнаруженной преступной схемы, докладом о направлении обвинительного акта касательно виновных лиц в суд. Проверьте любой факт коррупции, расследованный Национальным бюро или другим правоохранительным органом, и вы установите, что коррупционная схема продолжает работать, с определенными усовершенствованиями, обусловленными предварительным расследованием. Но обязанностью правоохранительных органов является пресечение и предупреждение преступлений.
“КОГДА „УКРЗАЛИЗНЫЦЯ“ ДЕКЛАРИРУЕТ УБЫТКИ, ТО ЭТО НЕ ГОСУДАРСТВЕННАЯ КОМПАНИЯ — ЭТО ЖИТНИЦА ФИНАНСОВО-ПРОМЫШЛЕННЫХ ГРУПП”
Мы спрашивали у НАБУ, открыли ли они производство по факту ручного снижения тарифов на грузовые перевозки, которые привели к 8 млрд грн потерь железной дороги прошлого года. Они ответили, что производства нет, но проверяется экономическая целесообразность этих тарифов. Но детективы не могут оказывать правовую оценку фактам вне уголовного производства. Для чего это “очковтирательство”?
Я больше скажу, что уголовный процесс и судебная практика в нашей стране таковы, что несмотря на использование всего арсенала инструментария доказать причинение вреда слишком сложно. Поэтому я согласен, что ответ НАБУ о проверке экономической целесообразности тарифов — не искренний.
Давайте посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Один из представителей Профсоюза рассказывал о состоянии оплаты труда железнодорожников и указал, что в среднем уровень зарплат в сфере промышленности поднялся и только на железной дороге снизился. Что это значит? Что вся промышленность живет за счет ресурсов и средств “Укрзализныци”. На ней зарабатывают большие корпорации, которые декларируют ежегодные прибыли, тогда как “Укрзализныця” скатилась до 12 миллиардных убытков в 2020 году. Мы же все читаем СМИ и видим как крупные финансово-промышленные корпорации, которые пользуются услугами “Укрзализныци”, демонстрируют прибыли. Когда государственная компания декларирует убытки, то это уже не компания — это житница для финансово-промышленных групп. А “Укрзализныця” в убытках уже не первый год и с каждым годом ситуация ухудшается. И здесь вопрос также к организации работы железной дороги: почему ее эксплуатируют, зарабатывают сверхприбыли, а саму ее оставляют в убытках.
НАБУ, САП понимают эту причинно-следственную связь? Вот Вы упомянули Профсоюзы, они в марте едва не остановили железнодорожное движение, потому что им правление не выплачивало надлежащие средства. А где же правления возьмет их, если они разворовываются, а коррупционеров никто не хватает за руку и не ведет в суд?
Я уже отмечал, что НАБУ соглашается, что коррупционная составляющая сохраняется у 90% закупок. А если допускается наличие коррупции в закупках, то почему ее не должно быть на других направлениях. Поэтому, да, НАБУ признает коррупцию в “Укрзализныце” с которой им не удалось справиться. Как они статистически оценивают минимизацию коррупции в “Укрзализныце” благодаря своим расследованием — трудно сказать, я от них не услышал, что “мы преодолели коррупцию на железной дороге на 10%”, например. Опять обратимся к логике: если растут убытки, то пропорционально растет коррупция. НАБУ признает эти факты, но, к сожалению, большую часть времени на встречи мы говорили о том, почему с этим нельзя справиться.
Есть быстрые решения как остановить хотя бы часть схем в “Укрзализныце” уже сейчас?
Общеизвестным является факт, что частные предприниматели, часто имеют проблемы с формированием налогового кредита, через суды обязывают ГФС признать те или иные документы как достоверные, а не фиктивные. Поэтому я задаюсь вопросом, а каким образом “Укрзализныця”, закупая по завышенным ценам товары, не имеет проблем с налоговой? Есть уголовные производства, которые указывают, что и сама “Укрзализныця” избегает уплаты налогов, увеличивая валовые расходы. Но фактически это хищение государственного имущества и они должны расследоваться именно с такой квалификацией. Непонятно, почему НАБУ не расследует факты, выявленные проверкой Госаудитслужбы. На этот вопрос в НАБУ отвечают, что аудит за 2018-2019 годы попал в Нацполиции вместо детективов.
Все отчеты Госаудитслужбы, как и Счетной палаты, публикуются на их сайтах. Может просто не захотели заморачиваться с этим?
Как минимум, можно было бы направить запрос в Госаудитслужбу. Не думаю, что они бы его скрыли от НАБУ. Из разговора было понятно, что все присутствующие знают о такой ревизии, очевидно в ней также “недостаточно данных” для расследования НАБУ, не знаю. Этот вопрос остался без ответа.
“ЕСЛИ БЫ НАБУ РЕГИСТРИРОВАЛО УГОЛОВНЫЕ ПРОИЗВОДСТВА И ЗАНИМАЛОСЬ РАБОТОЙ — ВСК СЕЙЧАС НЕ ИСКАЛА БЫ ВИНОВНЫХ”
У каждой ошибки есть фамилия и имя. В данном случае это имя детектива НАБУ Дениса Гюльмагомедова, который был определен ответственным за борьбу с коррупцией в “Укрзализныце”, подписал соответствующий меморандум с ними и “заглох”. Как он объясняет свою халатность?
Четких объяснений нет. Очевидно, что штат подразделения детективов, которые занимаются расследованием уголовных производств, совершенных в “Укрзализныце”, на этом этапе должен быть расширен. По меньшей мере, из разговора понятно, что у детективов физически нет времени расследовать все факты коррупции в “Укрзализныце”. До тех пор, пока это не поймет руководство Национального бюро, ничего не изменится.
Мы посмотрели, чем занимался Гюльмагомедов, когда в “Укрзализныце” реализовывали озвученные в СМИ схемы. Он отрабатывал гранты фонда “Возрождение” Джорджа Сороса, проводил тренинги, коучи, лекции в Clubhouse и занимался другими второстепенными делами, которые не имеют отношения к тем прямым обязанностям, что ему оплачивают украинцы из собственного кармана, а это, замечу, более 1 млн грн в год. Так может причина не в нагрузке детектива, а в том, что он просто находится не на своем месте и хочет заниматься к примеру SMM-менеджментом фонда “Возрождение” вместо рутинного поиска коррупции в “Укрзализныце”?
Детектив НАБУ Денис Гюльмагомедов на одном из мероприятий фонда “Возрождение” Джорджа Сороса
Мне здесь трудно комментировать. Я вернусь к организации работы детективов НАБУ. Никто не мешает им привлекать к своей работе СБУ, Нацполицию и другие органы. Потому имеем ситуацию, когда коррупционные преступления в “Укрзализныце”, если мы говорим о тяжких и особо тяжких преступлениях, — это исключительная подследственность НАБУ и когда этим занимаются другие органы, они ставят под угрозу принадлежность и допустимость собранных доказательств. Если бы НАБУ регистрировало уголовные производства и систематически занималось своей работой, оно могло предоставить и ВСК, и правительству информацию, что происходит в “Укрзализныце” и никто не искал кто и что сделал. Каждый должен делать свою работу. Кроме того, если бы были зарегистрированы уголовные производства, они должны были иметь основания инициировать расширение штата подразделения.
Почему такая избирательность работы НАБУ? То они громко бегут и занимаются условно паркоместами, то они не могут преодолеть системную коррупцию на железной дороге и еще и замалчивают свои провалы?
Действительно, есть такой момент, они иногда занимаются мелочными делами в то время как факты системной коррупции остаются вне их внимания. А эту системность детективы не могут увидеть, потому что не регистрируют уголовные производства, а занимаются аналитикой, которая никаких результатов не дает.
Может они просто опасаются браться за сложные дела, зная, что не доведут их до суда?
Нет, есть закон — его все знают. В каждом уголовном производстве есть ещё доля удачи. Потому следователь никогда не знает, какую информацию может предоставить на допросе свидетель. Может быть такое, что свидетель расскажет детективу то, чего не знает ни один аналитик. Поэтому, заранее отказываться от регистрации уголовных производств и их расследование — это нонсенс. Какой тогда сигнал они дают руководству “Укрзализныци” — о безнаказанности коррупции?!
Есть такая версия, что “Укрзализныцю” умышленно доводят до банкротства, чтобы продать или местным бизнесменам, то ли иностранцам. На Ваш взгляд, потакания коррупции в “Укрзализныце” — это элемент этой схемы или банальная халатность и непрофессионализм?
Здесь надо оценивать не правоохранителей, а менеджмент “Укрзализныци”.
Давайте будем откровенными, менеджмент потенциально всегда настроен на хищение, а не поиск коррупционеров, поэтому, таки вопрос к тем, кого должен бояться менеджмент?
Тогда давайте разделим вопрос на две части. Умышленно ли НАБУ не вносит информацию в реестр досудебных расследований — умышленно. Это законное действие? Нет. Остальное — это все-таки вопрос менеджмента. В то же время, НАБУ иногда отчитывается о “экономических” результатах своего шестилетнего существования, речь идет о возмещенном ущербе и арестованных активах, — это если бы в “Укрзализныце” прекратилась коррупция, НАБУ раз и навсегда бы доказало свою эффективность. Кроме того, были бы наработанные методики, которые бы позволили предупредить подобные преступления в других государственных предприятиях.
Если это умышленная халатность, то есть и ответственность?
Я считаю, что осуществление регистрации сообщений о преступлениях очевидно грубым нарушением.
Так должна быть служебная проверка в НАБУ, САП, или кто вообще должен наказывать за халатность?
В НАБУ есть внутренняя безопасность, которая должна заниматься этим.
Может ВСК принять меры воздействия? Какие полномочия для этого?
ВСК может констатировать бездеятельность и вынести это на обсуждение Верховной Рады.
Это безумный удар по репутации НАБУ и САП. Тогда не понятно, зачем они вообще существуют в нашей стране, если коррупцию вместо них ищут Нацполиция, СБУ и парламентская ВСК... Но давайте подытожим, коррупция в “Укрзализныце” есть, она не побеждена и НАБУ не может справиться, да?
Да, НАБУ признает коррупцию в “Укрзализныце”. На мой взгляд, Национальное бюро не в полной мере использует имеющиеся возможности в борьбе с коррупцией. За счет доступа к налоговым и другим базам данных, с учетом оперативно-технического обеспечения, Национальное бюро способно фактически в режиме онлайн отслеживать факты хищения средств “Укрзализныци” и перекрывать эти потоки.
Есть понимание, что после встречи они начнут расследовать коррупцию в “Укрзализныце” системно?
Мы не пришли к единому мнению относительно толкования требований закона о регистрации всех сообщений о преступлениях. Кроме того, необходимо решить вопрос перегрузки детективов. Национальном бюро предложено предоставить свои предложения Временной следственной комиссии.
Здесь очень интересно, поскольку в политических кругах сейчас активно обсуждается реформа СБУ, у которой хотят забрать экономику. Но наш разговор является свидетельством того, что НАБУ не может справиться даже со своими функциями, не говоря уже о том, что она может взять на себя этот объем работы СБУ. Может тогда надо признать, что НАБУ функционирует неэффективно и надо другому органу поручить это?
Нет. Я считаю, что должен быть один центральный орган, который станет флагманом в борьбе с коррупцией. Он должен возглавить эту борьбу и взять на себя ответственность за ее результаты, статистическую по количеству направленных дел в суд, а по фактическому результату. Если коррупция не минимизирована, значит работа была неправильно организована, это однозначно.
“НАБУ НА САМОМ ВЫСОКОМ УРОВНЕ ДОЛЖНА ОТРАБОТАТЬ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ЗАПРОС НА РЕЗУЛЬТАТЫ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ В “УКРАЗАЛИЗНЫЦЕ”
И что делать?
На самом деле, в НАБУ сейчас есть прекрасная возможность организовать свою работу при поддержке ВСК. Члены следственной комиссии же не конкурируют с НАБУ, наоборот, пытаются проанализировать ситуацию, инициировать назревшие изменения. Если НАБУ не хватает законодательных инструментов, они могут поднять этот вопрос перед членами ВСК и на государственном уровне получить такую поддержку. Пока ВСК видит лишь то, что НАБУ не хочет регистрировать уголовные производства, не отвечает на запросы и уклоняется от предоставления полноценных объяснений. Но на встрече мы все же договорились, что НАБУ письменно проинформирует ВСК, чего им не хватает для эффективной борьбы с коррупцией в “Укрзализныце”.
Какой план в ВСК? НАБУ же не единственные ответственные за провалы в “Укрзализныци”. Есть еще САП, который так же может инициировать расследование?
Позиция САП обязательно будет учтена, планируется визит представителей ВСК и в прокуратуру.
Как САП и НАБУ реагируют на запросы ВСК? Саботируют?
Я не могу сказать, что саботируют, но похвастаться результатами работы они не хотят. Чувствуется, что расследование Временной следственной комиссии воспринимается конкурентно. Надеюсь, проведенная встреча определила общность целей НАБУ и ВСК.
Когда им надо, о тайне следствия они не вспоминают, а тут миллиардные убытки и никакой публичной реакции... Эти вопросы остаются без ответа. Я считаю, что при таком запросе общества на проверку деятельности “Укрзализныци”, она должна быть проведена НАБУ на высшем уровне.
